его темперамента. Он был охвачен бурей эмоций, которая усиливалась до тех пор, пока он не потерял контроль над принятием решений и над своими поступками. Естественно, воспитательница в этот момент была как никогда далека от него. Желание успокоить мальчика стало последним, о чем она могла подумать, а расстройство Макса только усиливало ее раздражение. Поскольку он и раньше не получал никакой помощи в управлении сильными чувствами, то усвоил урок, подкрепленный многократными взаимодействиями с воспитательницей и другими взрослыми, ожидавшими от него сдержанности, которой он до сих пор не научился: когда меня обуревают сильные чувства, никто не собирается помогать мне и со мной происходят неприятности. Такие многократные взаимодействия увеличивают частоту и интенсивность истерических и тревожных состояний. С другой стороны, если бы воспитательница пошла на сближение и проявила чуткость, это успокоило бы мальчика, и его мозг начал бы создавать новую модель отношений: если чувства обуревают меня и выходят из-под контроля, кто-то будет рядом со мной, поможет мне успокоиться и принимать верные решения. Взаимодействия такого рода обычно уменьшают частоту и интенсивность эмоциональных срывов и тревожных состояний.

После того как Макс успокоился, воспитательница все равно могла бы обратиться к проблеме его неподобающего поведения и помочь ему овладеть такими навыками, как терпение и контроль над импульсивным состоянием. Но прежде всего мальчик нуждался в спокойствии, чтобы его мозг мог перейти из реактивного в восприимчивое состояние. Тогда он смог хотя бы слушать уроки, которые ему было необходимо усвоить. Такая простая вещь, как успокоение и сближение с наставником, могла бы изменить траекторию развития Макса. Тогда он пошел бы на прогулку вместе с друзьями вместо того, чтобы сидеть в кабинете психолога и мучительно воображать жестокие планы возмездия, включающие расправу и асфальтовый каток. При многократном успокоении в его уме могли бы сформироваться новые модели и новые ожидания. Вместо одиночества он смог бы стать частью группы.

Мы снова и снова сталкивались с подобными историями за годы работы со школами и семьями. Если взрослые изменяют свои реакции в ответ на бурные проявления чувств ребенка, это постепенно меняет его поведение. Тина работала в небольшом школьном округе в Техасе, где произошел переход от дисциплинарной поведенческой модели отношений с учениками к более плодотворной модели совместной работы над поведением. Ее мы описали в книге «Дисциплина без драм». Педагоги обнаружили, что если даже самые буйные ученики встречаются с пониманием, сочувствием и поддержкой, то они успокаиваются гораздо быстрее, чем в тех случаях, когда их подвергают разнообразным наказаниям. Неудивительно, что со временем такой методический подход значительно снизил частоту, интенсивность и продолжительность неподобающего поведения и других проблем, связанных с дисциплиной.

Звучит разумно, не так ли? Если бурные эмоции часто одерживают верх над ребенком (или даже над взрослым человеком) в силу нейрофизиологических факторов, то он понимает, что в конце концов попадает в беду из-за того, с чем просто не может совладать. Тогда он испытывает сильное расстройство, гнев, страх и тревогу. Но если ребенок знает, что кто-то готов прийти на помощь, когда он расстроен, то его нервная система начинает успокаиваться. Он может пройти петлю обратной связи между своими бурными чувствами и беспокойством, которое приводит к еще более мощным эмоциональным всплескам просто потому, что он не может успокоиться. Эта негативная петля обратной связи срабатывает в уме ребенка, когда опекун фактически сообщает ему: «Если ты не хочешь или не можешь контролировать свои чувства, то будешь наказан». Напротив, нужно постоянно посылать ребенку сигнал поддержки: «Если ты не хочешь или не можешь контролировать свои чувства, то я помогу тебе, и мы вместе снова успокоимся. Возможно, сейчас ты не получишь того, чего хочешь, но все будет в порядке. Я с тобой».

Утешение и успокоение приходит от ощущения близости. А близость происходит от нашего присутствия.

Цель: двигайтесь к внутреннему успокоению

В предыдущих главах мы говорили о том, что ребенку полезно чувствовать себя защищенным и замеченным. В истории Макса вы видите, как важно, чтобы ребенок был успокоенным, и этого не произойдет, если мы не обеспечиваем ему близкое присутствие. Когда ребенок расстроен, то есть испытывает душевные страдания или его нервная система переходит в режим «сражайся, беги или притворись мертвым», такое негативное состояние может изменить опекун, который оказывается рядом в нужный момент. Ребенок может по-прежнему испытывать душевную боль, но, по крайней мере, он не будет чувствовать себя одиноко. Так происходит в контексте родительского присутствия, одновременно заботливого и утешительного. С научной точки зрения такое «присоединение» к чувствам ребенка, даже когда он переживает боль и страдание, изменяет восприятие ребенка. Он не чувствует одиночество в своем состоянии, а ощущает принадлежность к чему-то большему. Такое присоединение (к чувствам ребенка) или межличностное переживание родительской близости и утешения, создает чувство доверия, которое открывает возможность для действия разных внутренних механизмов, успокаивающих боль, снижающих уровень дистресса и укрепляющих стойкость ребенка. Взаимное утешение – это путь к личному внутреннему успокоению.

Неоднократный опыт интерактивного утешения приводит к развитию усвоенной способности ребенка самостоятельно успокаивать себя, когда ему это нужно.

Иными словами, повторяющийся опыт утешения в диалоге с ребенком приводит к развитию усвоенной способности ребенка самостоятельно успокаивать себя, когда ему это нужно. Если он убеждается в том, что кто-то готов снова и снова быть рядом, когда ему больно, то он развивает способность самоуспокоения и регулировки своих эмоций. Надежное взаимодействие с опекуном развивает нервные цепочки в мозге для самостоятельного успокоения.

Существуют серьезные препятствия для приобретения внутренней способности к самоуспокоению. Если ребенок учится самостоятельно успокаиваться в моменты гнева, раздражения, тревоги и разочарований, то это свидетельствует об успешном развитии префронтальной коры, самой совершенной части «верхнего» мозга. За что отвечает префронтальная кора? За некоторые навыки и способности, которые мы больше всего хотим развить у своих детей.

Успокоение помогает ребенку развивать «верхний» мозг и его наиболее сложные функции.

Планирование и принятие здравых решений.

Регулирование эмоций и физиологических реакций.

Гибкость и адаптивность.

Сопереживание.

Понимание самого себя.

Нравственность.

Если мы присутствуем в жизни детей и утешаем их, то они учатся успокаиваться самостоятельно. Мы лишь даем полезный инструмент, который будет помогать им сохранять спокойствие в стрессовых ситуациях. Но при этом благодаря нейропластичности мы также перестраиваем архитектуру мозга ребенка, что позволяет ему укреплять душевную стойкость и жить более радостной и полноценной жизнью.

Обратите внимание, что восприятие собственной личности имеет как внешний, так и внутренний аспект. Таким образом, внутреннее «я» находится не только внутри нас, но и в окружающем мире: